Жители Шабалинского района, совершая путешествия по родной стране или за границу, с гордостью именуют себя вятичами, вятчанами.
Жаль, что уходит в невозвратное прошлое наш вятский говор, с его самобытными присловьями. А язык, он безвозвратно утерян…
Помнится, в деревне Протасы Шабалинского района несколько десятков лет назад звучали такие «перлы» — слепень, хлебали, ликося, баско, колокольнича, разбалакайся, колужинка, рукавича. Рассказывали в деревне и анекдоты о вятчанах.
Самобытные слова, вятские анекдоты, услышанные в детстве, казались такими естественными и родными, что с удовольствием при разговоре пользовалась ими долгое время, вызывая недоумение окружающих.
Одни спрашивали с насмешкой:
— Прикидываешься что ли, или ты на самом деле деревня дремучая?!
Другие утвердительно констатировали:
— Ну, что с неё взять, колхозница, она и есть колхозница.
Не то, чтобы трудно было избавиться от вятского говора, просто не хотелось!
Считается круто даже в Шабалинском районе перемежать свою речь с иностранными словечками, которые всё более входят в наш современный русский язык.
Но настало время, когда пришлось отказаться от столь родного вятского говора.
Отец моих детей с неудовольствием как-то произнес:
— Что у тебя за речь? Разговаривай правильным литературным языком.
— А что наш вятский говор, это уже и не язык общения?
— Конечно, вятский говор богат и разнообразен, но над нашими детьми в школе будут просто-напросто смеяться…
Выросли дети, уже не слежу за «правильностью» языка. И когда встречаю долгожданных гостей, с порога радостно восклицаю:
— Разболакайтесь, ах, как баско, что пожаловали в гости! Ликося, а чем вас угощать буду…
Гости улыбаются:
— Перестань прикалываться!
А я не прикалываюсь, просто люблю наш вятский говор…
Анекдоты о вятичах в книге Д.К. Зеленина
К вятчанам отношение разное. Издавна это были уникальные, с широкой душой мастеровые люди. До революции в народе были очень популярны шутки, анекдоты друг о друге. Байки рассказывали из поколения в поколение.
В 1904 году выходит в свет очерк нашего замечательного земляка этнографа и филолога Д.К. Зеленина «Народные присловья и анекдоты о русских жителях Вятской губернии».
В 1937 году Николай Заболоцкий произнес удивительные по своей значимости слова:
— Как сказка — мир. Сказания народа,
Их мудрость тёмная, но милая вдвойне,
Как эта древняя могучая природа,
С младенчества запали в душу мне…
Д.К. Зеленин долгие годы собирал по крупицам вятские сказания народа.
***
1. Вятчане — слепороды (ротозеи), «вятская ворона».
Вячькой слепень наехал на пень, да и кричит:
— Своротитё!
***
2. Медвежатники вели медведя, а слепороды подумали, что иконы несут.
— Эй, будё, Ванчё, полезай на каланчё: будё Богородичю ведут!
Ванчё смотрит вдаль, а потом кричит вниз:
— В енотовой шубе, да и кольчё в губе!
Да и давай звонить во все колокола.
***
3. Вятчане — толоконники. «Вятчане, где-то недалеко от города Котельнича, хлебали на реке Вятке толокно. Дело было так. Шел зимою по реке Вятке прохожий хлын в сером азяме. Шел он из города Вятки. А было это в то время, когда город Вятка назывался Хлыновым. И вот вздумал хлын пообедать. Для этого он тут же на льду, вблизи проруби, выдолбил ножом ямку (колужинку), наподобие чашки, и своей «рукавичей зачерпнул из проруби водичи», которой и наполнил ямку; насыпал затем «толоконча», разболтал и, прикусывая ярушником, хлебал толокно. О ту пору ехали мимо мужики, везли толокно. Завидев земляка, извозчики остановились.
— Щё, дядя, поделываешь?.. Ликося, толокончё хлебаешь? Хлеб да соль!
— Милости прошаем, — ответил серый азям, а сам знай ложкой только «зафуфыривает».
Разманил азям извозчиков, сняли они свои «малахаи» и почесали затылки. Им тоже захотелось «толоконча». Но их была целая артель, а, стало быть, и чашка должна быть большая; однако они не задумались. Не долго думая, они всыпали в прорубь целый мешок толокна, благо ложки у каждого были, разболтали кнутовищем и попробовали хлебнуть, но хлебать было нечего: толокно пошло ко дну. Тогда они всыпали другой мешок, который также пошел ко дну. А хлын в азяме в это время покончил со своим толокном, снял шапку и помолился на восток.
— Кма ли высыпали? — спрашивает он.
— Два мешка, — ответили мужики, почесывая затылки.
— Ликося, какова мерека ухлопали, — сказал азям и пошел своей дорогой.
Долго толковали извозчики, как быть, и один из них, недолго думая, взявши ложку, нырнул в прорубь.
— А ведь он один там толокно-то слачет, — решили мужики, и, взяв ложки, один за другим нырнули в прорубь…»
***
4. Вятчане поросёнка на наседала (на насест) сажали:
— Чепись, чепись, не то падёшь! Курича о двух ногах, да чепиччя…
***
5. Вятчане колокол из лыка плели. «Щё это он не звонит: шлык да шлык?!» — А он сшит из лык. — Давай дальше за веревку дергать. Колокол с колокольни упал, да на крапиве повис.
***
6. Вятчане пришли в Казань и дивятся на высокую колокольню.
— Больно колокольнича-то высока! Как это хрест-от воткнули? — недоумевает один.
Другой отвечает:
— Как воткнули: колокольничу-то нагнули, да хрест-от и воткнули. Отпустили, она и сбрындила!
***
7. Вятчане всемером стреляли из ружья, купленного вскладчину. Все взялись — кто за приклад, кто за дуло. Одному места держаться не хватило, он промолвил: «Чать, и моя денежка не щербата!» и засунул палец в дуло.
***
8. Попали вятчане в Москву. Пришли в Кремль. Смотрят на Ивана Великого. «Эсколь-от баска колокольнича!» Задумали перетащить Ивана Великого к себе в деревню. Обмотали веревками и потащили; а когда при этом лапти у них скользили по льду Москва-реки, они весело покрикивали: «Подаетча, братчи, подаетча! Понатужь крепчае!»
***
9. «Был вятчанин в Казани. Захотелось ему купить сахару. Зашел в лавку, а как сахар-то звать, и забыл. Объяснял, объяснял, но все-таки его поняли неладно и дали вместо сахара стеариновую свечу. Мужик думает, что это и есть сахар, грызет, грызет: «Мяхко, а не кусацця?!» После наш Ваньчё всё и вспоминал про Казань: «Да щё это у них, в Казани-ту, и за сахар! Ись ево неловко, в серодках — веровка!»
***
10. Вятчане корову обули. Перед тем, как зимой украсть корову, одели ей на копыта лапти — чтобы замести следы.
***
11. Слобожане (жители города Слободского Вятской губернии) — грободеры, или жидокопы. Один слобожанин будто бы откопал труп еврея, полагая, что евреев хоронят с деньгами.
***
12. Они же, слобожане — мертвокрады. Будто бы в Слободском в старину был такой случай. «К ограде Екатерининской церкви была привязана лошадь с санями. Это подгородный крестьянин привез хоронить маленького покойника, гроб с которым и находился в санях под рогожей. Местный конокрад думал, что тут лежит добро получше и, пока мужичок ходил по духовным, не долго думая, сел в сани и был таков. Пришли хоронить покойника, — ан его и след простыл… Только на другой день нашли где-то на дороге гроб с покойником, а лошадь с санями так и не нашли…»
***
13. Молотниковские турки.
«В последнюю русско-турецкую войну, в окрестностях села Молотникова (что неподалеку от города Котельнича), в июле месяце, во время страды проходили рабочие с какого-то завода в числе 50-100 человек. Зайдя по пути в деревню, они попросились ночевать, на что последовал отказ. Рабочие повторили свою просьбу и между прочим сказали, что де «мы ведь не турки». Услышав страшное имя «турки», оставшиеся домовничать старики и дети поняли дело так, что прохожие и есть турки; побежали в поле, где работали остальные члены семейств, и сообщили там, что в деревню пришли турки. Известие это произвело всеобщую панику. Все побросали свою работу и собрались в деревню. Турок не находили. Но известно, что «у страха глаза велики»: началось поголовное бегство крестьян и вооружение орудиями крестьянского инвентаря, ввиду неожиданно появившегося неприятеля. Были даже случаи самоотверженного патриотизма. Рассказывают, как один крестьянин, приехав с мельницы с возом муки и узнав о нашествии неприятеля, рассыпал свою муку по улице, схватил топор и с криком: «Ну, мой Бурко, не доставайся туркам!» зарубил свою лошадь…»
***
14. Идет Первая Мировая война. Взрывается снаряд. Воронка. В нее прыгает русский солдат. Взрывы продолжаются. В ту же воронку прыгает другой русский солдат. Закурили.
— Ты откуда родом?
— Да я с Вятки.
— И я с Вятки!
— Это ж надо, а! Война — мировая, а воюют одни вятские!
***
15. Приходит уроженка Ярославля на прием к врачу («к фершалу») в Кирове. Врач что-то пишет и, не отрываясь от бумаг, говорит строго:
— Разбалакайся.
«Я понять не могу — что он сказал? Наверное: «Располагайся». Ага, ну села, значит, на стул, сижу. Он — опять:
— Разбалакайся!
Ну я думаю: «Он, поди, не заметил, что я уже сижу?» И говорю:
— Спасибо, я уж села.
— Что сидишь?! Одежду снимай!»
(Разбалакаться — по-вятски: снимать одежду, от «разоблачаться»).
***
16. Разговор в поезде.
— Вятский?
— Вятский.
— Знаю ваших! У вас поселок есть такой и речка — Тужа.
— Ну есть.
— А еще есть речки Пержа и Воя.
— И такие есть.
— Ну так вот, я к вам в гости приеду: за Тужу, за Пержу, за Вою.
