Иногда ненароком встретишься с человеком, но так сердце тронет его судьба, что хранишь память о встрече всю жизнь.
Многие шабалинские жители преждевременно покинули этот мир. Но пока память о них жива в сердцах земляков, значит, живы и они…
Знакомство в шабалинской больнице
Место действия: Шабалинский район, больница в поселке Ленинское.
Ей было чуть больше 30 лет: роскошные русые волосы, чуть вздёрнутый нос и доброта, бесконечная доброта, исходящая из глаз. Не случайно Алевтина Рыжкова любила весь мир, светло отзывалась о людях: ни одной чёрной краски, ни одного серого полутона. Да и сама слыла всеобщей любимицей.
Работала в библиотеке, участвовала в художественной самодеятельности, выступала в народном театре. Судьба свела нас в одной больничной палате. Алевтина говорила без умолку, словно боясь пропустить что-то самое важное. Вспоминала мать, любимого человека, брата, многочисленных подружек. Больше всего вызывал в душе её восторг ещё не родившийся ребёнок! «Знаешь, — шептала она мечтательно,- у меня непременно родится девочка. Когда она пойдёт в первый класс, завяжу ей огромные белые банты. Дочь будет стоять на линейке самая красивая».
Ожидание первенца
Ожидание первенца всегда волнующе. Какие у него будут глаза, ручки, пальчики?
Приносят новорожденного ребенка в палату, и матери кажется — это сама нежность с неизъяснимой, ни с чем несравнимой радостью тихо заполнили мир…
Сколько хороших колыбельных песенок сочинили люди и пели над кроватками своих малышей! Отец моих детей, например, тихо напевал, глядя на первенца:
Заливался плачем, смехом,
Как звоночек,
Спи, усни же без помехи,
Мой сыночек!
Будет сон, как рубашонки
Белоснежность,
Спи, раскинувши ручонки
Моя нежность!
Померла при родах Алевтина!
Там, в больнице, мы с Алевтиной и расстались. Я выписалась и полностью погрузилась в семейные дела. Может быть, всё так бы и забылось, стерлось в памяти, если бы однажды, припомнив белые банты, не спросила у общей знакомой, а не мальчика ли Аля родила?
-Нет, дочь у нее, — как-то не весело прозвучало в ответ.
-Значит, сбылась ее мечта?
-Померла при родах Алевтина!
-Не может быть?! Здоровая же совсем женщина… А как ее ребенок?
-И дочь мертва…
Что-то похолодело внутри и оборвалось от этих слов…
Прошли годы. Мне все время хотелось прийти к Алевтининой маме и рассказать, как ее любила собственная дочь, вспомнить те маленькие подробности — пустячки, которые, может, и есть смысл нашей жизни. Не собралась, не побежала, не рассказала. А сейчас и рассказать некому.
Обретя вечный покой, мать и дочь снова вместе. Когда же захожу в районную библиотеку, все время сдерживаюсь, чтобы не спросить:
-Девочки, вы знаете, как Алевтина вас всех очень любила! А вы? Вы ее помните?
На стене, с черной траурной ленточкой, висит портрет Алевтины. Отвожу взгляд и молча ухожу прочь. Вижу — помнят…
Белые банты, которые некому завязать…
Но осталась одна ниточка, которая до сих пор связывает меня с этой женщиной — ее брат, Юрий Андреевич. Он – весельчак, и чем-то похож на сестру. Ю.А.Рыжков так же любит мир и окружающих людей, часто смеется и шутит, хотя в глубине его души похоронено еще одно горе. Он потерял в Армии единственного сына. Эту боль Юрий Андреевич переносит по-мужски, в одиночку… Вот и на этот раз мы вспомнили только его сестру Алевтину.
Скорбно стоим у могилы… Юрий растерянно осыпает ее живыми цветами. Достав из кармана горсточку зерна, кидает его на холмик, приговаривая:
— Птицы зернышки склюют, душу сестрицы моей помянут…
Отчего-то и мне нестерпимо больно стоять здесь! Почему мучительное чувство вины не покидает до сих пор? Не пойму… Оттого ли, что не убедила Алевтину уехать из шабалинской в областную больницу, или оттого, что так счастлива сама, когда мой одиннадцатилетний сын, проснувшись, с ясной улыбкой тянет ко мне свои детские ручонки со словами «мама»… А она, Алевтина, нежно мечтавшая о дочери, так никогда и не завязала ей белые банты…
Шабалинский район
Заметка написана 12 лет назад
